В обыденном языке слово «агрессия» означает множество разнообразных действий, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), наносят ему материальный ущерб, препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Различение агрессивных и неагрессивных действий путем описания соответствующих поведенческих актов имеет мало смысла. Так, нарушение целостности тела в случае хирургического вмешательства не представляет собой агрессии, однако оно является ею в случае нападения с ножом в руках. Соответственно, различение великого множества похожих и непохожих друг на друга способов поведения лишь тогда достигают своей цели, когда последствия, к которым стремится субъект, осуществляя действие, можно свести к одному общему знаменателю — намеренному причинению вреда другому человеку. В первой половине двадцатого века, такие учёные, как Ж.Доллард, А. Дуб, Н. Миллер, О.Моурер, Р.Сирс в определении агрессии отвели место намерению повредить другому своим действием.

«Агрессия может быть определена как специфически ориентированное поведение, направленное на устранение или преодоление всего того, что угрожает физической или психической целостности живого организма».

“Мотивом агрессии является такое нанесение вреда другим или интересам других, которое устраняет источники фрустрации, в результате чего ожидается благоприятный эмоциональный сдвиг. Достижение такого сдвига представляет собой цель мотивированного агрессией поведения».

Оба приведенных выше определения — одно из которых принадлежит психологу Л. Валзелли, а автором другого является специалист в области когнитивной психологии мотивации Н.Корнадт — содержат указание на побудительные условия агрессивных действий. Согласно данным определениям, агрессия всегда является реакцией враждебности на созданное другим физическое или психическое препятствие на пути к цели, в ущерб интересам субъекта. Независимо от того, было ли это препятствие обусловлено враждебными намерениями или нет. Однако, то обстоятельство, при котором приписываются источнику фрустрации враждебные намерения или не нет — имеет определяющее значение.

Вместе с тем возможны и такие случаи агрессии, которые не являются реакцией на препятствие или фрустрацию, а возникают «самопроизвольно», из желания навредить кому-либо, обойтись с кем- то несправедливо, кого-нибудь оскорбить. Поэтому необходимо различать реактивную и спонтанную агрессию. В данной сфере исследований, ряд немаловажных различий отметил С.Фешбах, разграничив друг от друга экспрессивную, враждебную и инструментальную агрессию. Экспрессивная агрессия, представляет собой непроизвольный взрыв гнева и ярости, нецеленаправленный и быстро прекращающийся, причем источник нарушения спокойствия не обязательно подвергается нападению (типичным примером могут служить приступы упрямства у детей и подростков). Наиболее важно различение враждебной и инструментальной агрессии. Целью враждебной является главным образом нанесение вреда другому, в то время как инструментальная направлена на достижение цели нейтрального характера, а агрессия используется при этом лишь в качестве средства. Примером этому может служить шантаж или воспитание путем наказания. Инструментальную агрессию С.Фешбах подразделяет на индивидуально-мотивированную (так называемую корыстную) и социально-мотивированную (бескорыстную) агрессию.

Нередко агрессия, возникающая как инструментальная, приобретает компоненты враждебности, например если её жертва оказывает сопротивление. Из этого рассмотрения сложности и многоликос- ти агрессивных действий становится понятно, почему, с одной стороны, эти действия могут быть очень похожими на действия помощи, а с другой — принадлежать к сфере деятельности власти. Последнее особенно характерно для инструментальных, направленных на то, чтобы заставить жертву сделать нечто такое, что она сама по себе делать не будет. В качестве источников власти в таких случаях применяется принуждение или насилие. Однако мотивационные цели деятельности власти и враждебной агрессии были и остаются различными.

Склонность человека к агрессивным действиям пытались объяснять по-разному. Одной из первых возникла точка зрения, согласно которой у животных и у человека существует врожденный «инстинкт агрессивности». В переписке с А.Эйнштейном о возможностях предотвращения войн З.Фрейд указывал на инстинктивные основы человеческого стремления к разрушению, считая бесплодными попытки приостановить этот процесс. В настоящее время уже почти никто не придерживается подобной точки зрения, считая её слишком биологизаторской и односторонней, отрицающей влияние общества на проявление агрессивности у человека. Критиками, однако, не оспаривается, что человеческая агрессивность имеет свои эволюционные и физиологические корни. К числу физиологических факторов агрессии относятся половые гормоны. Хотя современное состояние исследований этих гормонов на данный момент мало изучено. Более понятными и на сегодняшний день гораздо лучше изученными являются половые различия агрессивного поведения, обусловленные особенностями социализации.

Как говорилось выше, новый взгляд на истоки и причины агрессивного поведения связан с теорией фрустрации, согласно которой, агрессия — это не автоматически возникающее в недрах организма влечение, а следствие препятствий, возникающих на пути целенаправленных действий субъекта, или же не наступление состояния, к которому он стремился. Эта теория утверждает, что, во-первых, агрессия всегда есть следствие фрустрации и, во-вторых, фрустрация всегда влечет за собой агрессию. Однако, не всякая агрессия возникает вследствие фрустрации, в частности, с фрустрацией не связана ни одна из форм инструментальной агрессии. И не всякая фрустрация повышает уровень стремления к агрессии, например, этого не происходит, если подвергшийся фрустрации человек воспринимает её как непреднамеренную или как полностью оправданную.

Еще одна точка зрения на происхождение агрессивного поведения была представлена в теории социального научения Л.Берковитц. Для того, чтобы агрессивное поведение возникло и распространилось на определенный объект, необходимо соблюсти два условия: первое — чтобы препятствие, возникшее на пути целенаправленной деятельности, вызвало у человека реакцию гнева и второе — чтобы в качестве причины возникновения препятствия был воспринят другой человек.

Самая современная точка зрения на происхождение агрессивного поведения связана с когнитивной теорией научения. В ней агрессивные действия рассматриваются не только как результат фрустрации, но и как следствие научения, подражания другим людям. Агрессивное поведение в этой концепции трактуется как результат следующих когнитивных процессов:

1. Оценки субъектом следствий своего агрессивного поведения как положительных.
2. Наличие фрустрации.
3. Наличие эмоционального перевозбуждения типа аффекта или стресса, сопровождающегося внутренней напряженностью, от которой человек хочет избавиться.
4. Наличие подходящего объекта агрессивного поведения, способного снять напряжение и устранить фрустрацию.

Важнейшую роль порождении и регулировании агрессивного поведения играют восприятие и оценка человеком ситуации, в частности — намерений, приписываемых другому лицу, реакция на агрессивное поведение, а также способности достичь поставленной цели в результате применения агрессивных действий, оценки подобных действий со стороны других людей и самооценки.

а). Намерение: когда человек видит, что другой собирается напасть на него или помешать ему, то решающим оказывается прежде всего то обстоятельство, приписываются ли этому другому агрессивные намерения и враждебные по отношению к себе планы. Для начала агрессии нередко бывает достаточно одного только знания о том, что другой питает враждебные намерения, даже если субъект еще и не подвергся нападению. Вместе с тем если противник заранее просит извинить его за агрессивное действие, то очень часто гнев не возникает вообще и ответной агрессии не происходит. Этот эффект основан на различной атрибуции мотивации, т.е. на приписывании субъектом другому враждебных или безобидных намерений. Как только субъект решит, что другой намерен ему навредить, и возникнет гнев, то изменить после этого такую атрибуцию можно лишь с очень большим трудом. Если же субъект придет к выводу, что инцидент был непреднамеренным или что произошла ошибка, то гнев, желание мести и стремление к ответной агрессии могут быстро пройти.

б) . Ожидание достижения цели агрессии и возмездия за агрессивное поведение: пока субъект располагает возможностями совершения прямой агрессии, реализация которых не представляет трудностей, ожидание вероятности нанесения вреда жертве и тем самым достижение цели агрессивного действия играют незначительную роль. Существенное значение это ожидание приобретает лишь в том случае, когда ответная агрессия субъекта не может достигнуть инициатора агрессии непосредственно, например нет возможности с ним встретиться. Тогда может последовать непрямая агрессия типа нанесения ущерба собственности агрессора или его репутации. Вероятность, что подобные косвенные агрессивные действия на самом деле поразят агрессора, весьма различна и является в качестве ожидания последствий результата действия — одним из решающих детерминантов. Например, если единственное, что ученик может сделать, состоит в жалобе на агрессора учителю, а поведение последнего не позволяет надеяться на его заинтересованность в содержании жалобы и в принятии им мер, то часть возникшей агрессивной тенденции останется нереализованной и сохранится на будущее. Если же прямая агрессия возможна, то решающее значение приобретает ожидание иного рода, а именно вероятность ответа на агрессию субъекта также агрессией, т.е. что в результате своего агрессивного акта субъект снова превратится в жертву. В действенности ожидания возмездия решающим оказывается обстоятельство, подвергся субъект нападению или нет. Если субъект стал жертвой агрессии, то он осуществляет принцип возмездия, даже когда вероятность ответного возмездия велика. Исключение из этого правила И.Шортелл, С.Эпштейн и С.Тэйлор наблюдали лишь в ситуации сильной угрозы, когда наказываемый располагал возможностью сверхсильного возмездия.

в)  . Благоприятствующие агрессии ключевые раздражители и удовлетворение, приносимое достигнутым в ходе агрессии результатом: особенности контекста влияют на оценку ситуации, указывая субъекту, какой смысл ей следует приписать. Один из примеров это так называемый эффект оружия. Если в лабораторном помещении находится оружие, то агрессивность испытуемого будет повышаться. Ключевые раздражители оказывают мотивирующее воздействие лишь в том случае, когда отвечают текущему мотивационному состоянию. Усиление мотивации под воздействием ключевых раздражителей, соответствующих по своему содержанию наличному мотивационному состоянию, было продемонстрировано в исследованиях Р.Джина и Д.Стоннера при использовании фильма о боксёрских поединках.

г)  . Самооценка: процессы самооценки представляют собой решающий детерминант агрессивности субъекта, уровень самооценки регулирует внутренне обязательные нормативные стандарты, которые могут, как препятствовать, так и благоприятствовать свершению агрессии. Если в результате несправедливого нападения, оскорбления или намеренно созданного препятствия будет задето и умалено его чувство собственного достоинства, то агрессия будет нацелена на восстановление своего достоинства осуществлением возмездия. В случае избыточной агрессии тот же принцип, а также присвоенные субъектом общезначимые моральные нормы приведут к самоосуждению, чувству вины, угрызениям совести, короче, к негативной самооценке. Нормативные стандарты, определяющие в сфере агрессии, что человек считает дозволенным и недозволенным, регулируют его агрессивные действия не автоматически. Чтобы стандарты самооценочного характера оказались действенными, на них должно быть направлено внимание субъекта, т.е. должно возникнуть состояние так называемой «объективации самосознания», наблюдаемое, когда внимание обращается на какие — либо части или атрибуты себя самого, например когда человек видит себя в зеркале. Таким образом, «объективация самосознания “ как бы цивилизует людей, заставляет их в большей мере соблюдать требования морали, иными словами, их действия начинают сильнее соответствовать признаваемым в качестве обязательных общепринятым и личным нормам. Однако такое происходит только в начале раздражения. Когда же человек «вышел из себя» и находится в сильном возбуждении, это не помогает снять агрессивные действия. Отсюда следует, что аффект гнева при «объективации самосознания», заполняя все чувства субъекта, затушевывает значимость нормативных ценностей в саморегуляции действий и их влияние сходит на нет.

д) . Оценка другими людьми: в ряде исследований было вскрыто её значение как предвосхищаемого субъектом последствия агрессии и как действенного мотивационного стимула. Усиливающий или тормозящий агрессию эффект оказывает уже само присутствие других лиц, которым субъект приписывает определенное отношение к агрессивности.

Не смотря на наличие значительного количества основных факторов агрессивного поведения, у человека есть две различные мотивационные тенденции: тенденция к агрессии и к её торможению. Тенденция к агрессии — это склонность индивида оценивать многие ситуации и действия людей, как угрожающие ему и стремление отреагировать на них собственными агрессивными действиями. Тенденция к подавлению агрессии — определяется, как индивидуальная предрасположенность оценивать собственные агрессивные действия, как нежелательные и неприятные, вызывающие сожаление и ут- рызения совести. Эта тенденция на уровне поведения ведет к подавлению, избеганию или осуждению проявлений агрессивных действий.

Н.Корнадт основывающий свой анализ на двух гипотетических мотивах — агрессии и подавлении агрессии. По его мнению, если в результате когнитивных процессов оценивания ситуация будет воспринята как «действительно заслуживающая гнева», то актуальное мотивационное состояние расчленяется на процессы постановки агрессивной цели, планирования ведущих к ней действий и предвосхищения возможных последствий достижения цели.

Исходя из этого, мотив торможения агрессивных действий оказывается решающим в актуализации определенных поведенческих тенденций. В ряде экспериментальных психологических исследований, в которых для оценки мотива — тенденции к агрессии применялась проективная методика, был получен пародоксальный на первый взгляд результат: те люди, которые в процессе тестирования обнаружили высокие показатели склонности к агрессии, в реальной жизни, как выяснилось, эту склонность не проявляли, подавляя её даже больше, чем те, чьи показатели мотива агрессивности были выше. Этот результат объясняется, в частности, развитостью у них тенденции к торможению внешних проявлений агрессии, которая становится сильнее, при увеличении мотивации к агрессии.

Проведённый анализ результатов тестирования пяти групп учащихся колледжа при Сибирском институте права, экономики и управления показал, что учащиеся с высоким мотивом агрессии сначала испытывают гнев и только потом адекватно оценивают вызвавшую гнев ситуацию, в то время как менее агрессивные лица прежде, чем рассердиться, взвешивают ситуацию более тщательно. Тесты по диагностики агрессивности позволили дифференцировать учащихся подростков на несколько групп, которых отличают именно внутренние источники торможения агрессивных действий. При этом, был отмечен дефицит родительского внимания и слабая позиция взрослых к агрессивному поведению детей, не смотря на то, что это является наиболее сильным тормозным фактором в проявлении подростковой агрессии.

Шуберт А. А.

Литература

1. Зимбардо Ф. «Формирование самооценки» / Самосознание и защитные механизмы личности. — Самара, изд. дом «Бахрах», — 2003.
2. Ильин Д.Н. «Девиантное поведение детей и подростков». — С-Петербург. 1999.
3. Раттер М. «Помощь трудным детям». — Москва: Прогресс, 1987.
4. Румянцева Т.Г. «Агрессия и контроль»//Вопросы психологии. №5/6. — Москва: — 1992.
5. Тимофеева Л.Н. «Угроза насилия или императив согласия» // Власть. №1. — М. — 1996.
6. ХекхаузенХ. «Мотивация и деятельность»: издание в 2-х томах. — Москва: Мир, 1986.