В современной психологии актуальным является многофакторное исследование психической адаптации. Особое внимание уделяется факторам риска, которые при длительном действии и низком уровне защитно-приспособительных механизмов могут привести к различным нарушениям нервно-психического и соматического здоровья [1, 2, 11].
Многие авторы рассматривают бруксизм как следствие хронического психоэмоционального перенапряжения и дистрессов. В патологии зубочелюстного аппарата наиболее распространены – кариес, пародонтит и бруксизм. Психологическая диагностика пациентов с заболеваниями височно-нижнечелюстного сустава показывает когнитивные, эмоциональные и общие поведенческие эффекты сильного стресса, сопровождающиеся «мышечным замком» жевательных мышц [5].
Психологическому тестированию подвергались 22 больных бруксизмом в возрасте от 18 до 26 лет, из них 16 женщин и 6 мужчин.
Методологической основой проводимого исследования являются теоретические положения в области изучения невротических состояний З. Фрейда, В.М. Бехтерева, В.Н. Мясищева, Б.Д. Карвасарского и др. В русле данного методологического подхода был сформирован комплекс психодиагностических методик, включающий:
– опросник депрессивных состояний;
– исследование уровня субъективного контроля личности (УСК);
– исследование уровня социальной фрустрированности (УСФ);
– исследование уровня и специфики психической регидности Г.В. Залевского [7];
– тест Люшера для выявления стресса по формуле Н.А. Аминова [3].
На наш взгляд, этот комплекс психодиагностических методик играет наиболее существенную роль в определении механизма приспособительного поведения и дестабилизации личностно-средового взаимодействия.
Исследование депрессивных компонентов психической дезадаптации определило, что уровень депрессивной симптоматики не имеет статистически достоверных отличий от нормы теста (составили 7,6 ± 2,1 балла при допустимом диапазоне нормы от –10 до +10).
Однако обследование пациентов по методике Ч. Спилберга установило высокий уровень личностной и ситуативной тревожности – 46,8 ± 4,5 и 48,9 ± 4,5 балла, что можно рассматривать как проявление стресс-реакций ситуационного социально-фрустрирующего генеза, характерных для психосоматических расстройств.
В теоретической модели психической адаптации центральное место занимают факторы тревоги и тревожности, которые можно рассматривать как пусковой механизм психической и психосоматической адаптации [6]. Отсутствие отчетливой депрессивной симптоматики на фоне высокого уровня тревожности, по Ч. Спилбергу, свидетельствует о неотреагированной тревожной напряженности при активном стереотипе поведения, что может создавать внутриличностный конфликт, который катексирует витальные энергозатраты в ущерб соматическому здоровью.
В психической модели дезадаптации основное место занимает феномен психической ригидности, которая рассматривается в когнитивной, эмоциональной и поведенческой сферах реагирования. Статистический анализ показал лишь тенденцию к положительной взаимосвязи показателей тревожности и ригидности, можно предположить, что эти личностные особенности комплементарно участвуют в действии механизмов дезадаптации.
Среди психологических характеристик, отражающих особенности личностно-средового взаимодействия, особое значение имеют показатели уровня субъективного контроля личности [4]. Результаты исследования пациентов с бруксизмом указывают на преобладание экстернального уровня контроля личности, низкий уровень контроля за своим поведением, тенденции приписывать причины большинства жизненных событий внешним силам, а не самому себе, особенно в бытовой сфере. Можно предположить, что экстернальность связана с невротизацией личности, проявляющейся в неосознанном выборе неконструктивных способах способов компенсации с усилением патологических защитных механизмов. Благоприятным с точки зрения психогигиенических мероприятий является проявление интернальности в сфере здоровья обследуемых, что рассматривается как склонность к внутренней ответственности.
Психолого-социальный аспект исследования факторов риска, кроме показателей уровня субъективного контроля личности, проводился методикой «Уровень социальной фрустрированности» (УСФ), которая позволяет получить необходимую информацию об испытуемом. В основе методики лежит дифференцированная оценка уровня удовлетворенности – неудовлетворенности по 5 субшкалам: взаимоотношения с родными и близкими, с ближайшим социальным окружением, социальный статус, социально-экономическое положение, здоровье и работоспособность.
Результаты исследования показали, что итоговые индексы неудовлетворенности имеют среднее значение, однако индекс неудовлетворенности социальными условиями (материальные, жилищно-бытовые условия, профессия в целом) гораздо выше среднего уровня – 3,76 ± 0,41. В публикациях, посвященных изучению генеза психической дезадаптации, указано, что показатели УСФ достоверно выше у лиц с невротическими расстройствами [8].
Важное место в диагностике характера нарушений психики у лиц с хроническим психоэмоциональным напряжением и посттравматическими стрессовыми расстройствами при бруксизме могут занять исследования с помощью теста Люшера. Тест позволяет выявить состояние повышенной тревожности, снижение работоспособности, преобладание симпатикотонии.
Результаты тестирования по методу цветовых выборок анализировались по формуле, предложенной и проверенной Н.А. Аминовым:
,
если позиции 1, 2, 3 занимают цвета 6, 7, 0, в противном случае х=0.
,
где: у=1, если позиция 6, 7, 8 занимают цвета 1, 2, 3, 4, в противном случае у=0.
Анализ психологического обследования больных бруксизмом показывает, что в 72,8 % случаев от общего числа обследованных цвета 5 и 1 находились на первых двух позициях, а на третьей, ведущей позиции, в 27,2 % случаев присутствовал цвет 6. Такое распределение цветов свидетельствует о том, что 100 % обследуемых находятся в состоянии стресса, которое имеет разную выраженность. Выход на 1 и 2 позиции цвета 5 свидетельствует о том, что у 79,2 % испытуемых неустойчивая созерцательная позиция, трудности в социальной адаптации, эмоциональность и субъективность превалирует над рассудочностью. Для них свойственна тонкая нюансированность чувств, своеобразие интересов, суждений, присутствует тенденция избегания житейских трудностей и повседневных забот «бегством» в мир внутренних переживаний, мечты и фантазии.
У 59,4 % обследованных на 1 и 2 позициях присутствует цвет 1 (синий). Этому цвету (+1) на первой позиции соответствует аффилиативная потребность, т.е. зависимость, крайняя чувствительность к средовым воздействиям, тенденция к укреплению своей позиции за счет привязанности и защиты другого лица, что характеризуется как состояние повышенной тревожности. Инертность реакций и глубина переживаний формируют конформность установок, страх перед трудностями, нерешительность в принятии решений, пассивность в отношении актуальных проблем. Данная группа обследуемых соответствует слабому типу высшей нервной деятельности.
Выход на 1 позицию цвета 0 (серого) у 19,8 % обследуемых свидетельствует о пассивности, уходе от социальных контактов, ограничении сферы общения, опустошенности, усталости. У 70 % желтый цвет оказывается на одной из последних позиций. Этот признак настораживает, т.к. он является предвестником дезадаптации и характеризует состояние выраженного стресса, независимо от того, чем этот стресс вызван.
Особое внимание привлекает 27,2 % обследуемых, у которых на первой позиции находится смешанный цвет 5 (фиолетовый). Присутствие на первых позициях смешанных, дополнительных цветов является критерием выраженной эмоциональной напряженности. Устойчивое наличие фиолетового цвета на первых позициях свойственно дисгармоничным личностям, с хроническими трудностями адаптации, сниженным контролем над эмоциональной сферой. Дезадаптация может быть связана со сверхсильными стрессирующими обстоятельствами. Присутствие иррационального аспекта цвета 5 усугубляет дезинтеграцию и эмоциональную незрелость. Сочетание цветов 5 и 0 говорит об оторванности, иррациональности, субъективизме, гипостеническом типе реагирования, иррациональном способе защиты от стресса – «бегстве» в мир внутренних переживаний. У данной группы обследуемых присутствует устойчивая тенденция к канализации психологических проблем в психосоматическое состояние.
У 72,8 % обследуемых стрессовое состояние проявляется в декомпенсации личности, повышенной тревожности, экзальтированности, неспособности удовлетворять свои насущные потребности в общении, независимости и т.д. У них наблюдается чаще всего смешанный тип реагирования, выраженная эмоциональная неустойчивость, противоречивая позиция, активно-пассивная, связанная с противодействием разнонаправленных позиций, от грусти до экзальтации, выраженная зависимость от ситуации успеха – не успеха. Мы констатируем, что у данной группы обследуемых достаточно тяжелый психосоматический прогноз. Незрелость и противоречивость эмоциональной сферы, иррациональные тенденции в защитной стратегии борьбы со стрессом, пассивно-созерцательная позиция больных бруксизмом неизбежно приводят их к серьезным нарушениям соматического здоровья. Они эмоционально субъективны. Проблемы в общении, ранимость и чувствительность способствуют развитию у больных бруксизмом неадекватной психологической защиты «уход» как основного средства защиты с проблемами и конфликтами, неконструктивность которой приводит к перманентно высокой личностной тревожности. Уровень тревожности, рассчитанный по формуле Н.А. Аминова, варьирует в высоких пределах 6–10 баллов.
Таким образом, данные, полученные при клинико-психологическом изучении личностных особенностей пациентов, страдающих бруксизмом, позволяют сформировать определенные представления о системных механизмах нарушений психической адаптации.
Тестовые психодиагностические методики, используемые в данной работе (методики выявления депрессии, тревожности, психической ригидности, уровня субъективного контроля личности, тест цветовых выборок Люшера), могут рассматриваться как блок психологического инструментария. Результаты исследования факторов риска психической дезадаптации при бруксизме показывают возможность аналогичных исследований на других клинических моделях и репрезентативных выборках.
Литература
- Абрамова Г.С. Психология в медицине / Г.С. Абрамова, Ю.А. Юдчиц. – М., 1998.
- Александровский Ю.А. Состояния психической дезадаптации и их компенсация / Ю.А. Александровский. – М., 2005.
- Аминов Н.А. Экспресс-диагностика стрессовых состояний (страх-гнев) и форма межличностных конфликтов / Н.А. Аминов, И.С. Аверна // Диагностика и регуляция эмоциональных состояний. М., 1990. – Ч. 1.
- Березин Ф.Б. Психическая и психофизическая адаптация человека / Ф.Б. Березин. – Л., 2002.
- Булычева Е.А. Психологическая диагностика пациентов с заболеваниями височно-нижнечелюстного сустава с помощью личностного опросника Бехтеревского института // Сб. тез. научн. раб. – М., 1999.
- Вассерман Л.И. Психодиагностическая шкала для оценки уровня социальной фрустрированности // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. – 1995. – № 2.
- Залевский Г.В. Дифференциально-диагностическая оценка психической регидности при основных нервно-психических заболеваниях. – Томск, 1947.
- Карвасарский Б.Д. Медицинская психология. – Л.,1982.
- Менделевич В.Д. Клиническая и медицинская психология. – М., 2002.
- Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения. – С-Пб., 2005.
- Мясищев В.Н. Личность и неврозы. – Л., 1980.
- Петровский В.А. Психология неадаптивной активности. – М., 1992.
- Фрейд З. Психопатология обыденной жизни // Психология бессознательного. – М., 2002.
Т.А. Гайдарова, Е.А. Соболева